В гостях у Бабухи-Ягухи...

* Как просто отнять у народа свободу 
: ее нужно просто доверить народу

Мне Маркса жаль: его наследство
свалилось в русскую купель:
здесь цель оправдывала средства,
и средства обосрали цель.

Во благо классу-гегемону,
чтоб неослабно правил он,
во всякий миг доступен шмону
отдельно взятый гегемон.
 
Добро, не отвергая средства зла,
по ним и пожинает результаты;
в раю, где применяется смола,
архангелы копытны и рогаты.
 
Перо и глаз держа в союзе ,
я не напрасно хлеб свой ем:
Россия - гордиев санузел
острейших нынешних проблем.
 
В года растленья, лжи и страха
узка дозволенная сфера:
запретны шутки ниже паха
и размышленья выше хера.
 
Возглавляя партии и классы,
лидеры вовек не брали в толк,
что идея, брошенная в массы,-
это девка, брошенная в полк.
 
Привычные, безмолвствуют народы,
беззвучные горланят петухи;
мы созданы для счастья и свободы,
как рыба - для полета и ухи.
 
Все социальные системы -
от иерархии до братства -
стучатся лбами о проблемы
свободы, равенства и блядства.
 
Имея сон, еду и труд,
судьбе и власти не перечат,
а нас безжалостно ебут,
за что потом бесплатно лечат.
 
Жить и нетрудно и занятно,
хотя и мерзостно неслыханно,
когда в эпохе все понятно
и все настолько же безвыходно.
 
Уюта и покоя благодать
простейшим ограничена пределом:
опасно черным черное назвать,
а белое назвать опасно белым.
 
Не в силах нас ни смех, ни грех
свернуть с пути отважного,
мы строим счастье сразу всех,
и нам плевать на каждого.
 
* Среди немыслимых побед цивилизации 
мы одиноки, как карась в канализации

Из нас любой, пока не умер он,
себя слагает по частям
из интеллекта, секса, юмора
и отношения к властям.
 
С рожденья тягостно раздвоен я,
мечусь из крайности в конец,
родная мать моя - гармония,
а диссонанс - родной отец.
 
Между слухов, сказок, мифов,
просто лжи, легенд и мнений
мы враждуем жарче скифов
за несходство заблуждений.
 
Не могу эту жизнь продолжать,
а порвать с ней - мучительно сложно;
тяжелее всего уезжать
нам оттуда, где жить невозможно.

Кишат стареющие дети,
у всех трагедия и драма,
а я гляжу спектакли эти
и одинок как хер Адама.

Лепя людей со скуки,
бывал порою скуповат,
и что частично вышли суки,
он сам отчасти виноват.
 
Время наше будет знаменито
тем, что сотворило смеха ради
новый вариант гермафродита:
плотью - мужики, а духом - бляди.
 
В конторах служат сотни дур,
бранящих дом, плиту и тряпку;
у тех, кто служит чересчур,
перерастает матка - в папку.
 
Я на карьеру, быт и вещи
не тратил мыслей и трудов,
я очень баб любил и женщин,
а также девушек и вдов.
 
Ты вечно встревожен, в поту, что в соку,
торопишься так, словно смерть уже рядом;
ты, видно, зачат был на полном скаку
каким-то летящим в ночи конокрадом.
 
Я прожил жизнь как дилетант -
ни в чем ни знаний, ни системы,
зато писал я не диктант,
а сочинение без темы.
 
Не жалею хмельных промелькнувших годов,
не стыжусь их шального веселья,
есть безделье, которое выше трудов,
есть труды, что позорней безделья.
 
Творимое с умом и не шутя
безделье освежает наши души;
с утра я лодырь, вечером - лентяй,
и только в промежутке бью баклуши.
 
Чуждаясь и пиров и женских спален,
и быта с его мусорными свалками,
настолько стал стерильно идеален,
что даже по нужде ходил фиалками.
 
Я чужд рассудочным заботам
и очень счастлив, что таков:
Бог благосклонен к идиотам
и обожает мудаков.