В гостях у Бабухи-Ягухи...

От двух до пяти....

А ведь в детстве все именно так и представляется...

У мамочке в животике - большой и светлый дом,

И братик мой, малютка - живет уютно в нем....

В мою головку вцепились мыла пузырьки...

Уж больно чистоплотные они....

Несется крик из спальни, стон и скрежет!

Неужто там, мой папа маму режет?!?

На переходе - я, с полосок - не сойду!

Не то в пасть маленьких - я, монстров попаду!

В духовке - пламя и пожар!!!!

Там, тысяча драконов - испускают жар!

Корней Чуковский - "От двух до пяти"

Когда Ляле было два с половиной года, какой-то незнакомый спросил ее в шутку: - Ты хотела бы быть моей дочкой? Она ответила ему величаво: - Я мамина и больше никовойная.

Однажды мы гуляли с ней по взморью, и она впервые в жизни увидела вдали пароход. - Мама, мама, паровоз купается! - пылко закричала она.

Милая детская речь! Никогда не устану ей радоваться.

С большим удовольствием подслушал я такой диалог: - Мне сам папа сказал... - Мне сама мама сказала... - Но ведь папа самее мамы... Папа гораздо самее.

Было приятно узнавать от детей, что у лысого голова босиком, что от мятных лепешек во рту сквознячок, что гусеница - жена гуся, а муж стрекозы - стрекозел.

И весело мне было услышать, как трехлетняя спящая девочка внезапно пробормотала во сне: - Мама, закрой мою заднюю ногу!

И очень забавляли меня такие, например, детские речения и возгласы, подслушанные в разное время: - Папа, смотри, как твои брюки нахмурились!

- Бабушка! Ты моя лучшая любовница! -

Ой, мама, какие у тебя толстопузые ноги!

- Наша бабуля зарезала зимою гусей, чтоб они не простудились.

- Мама, как мне жалко лошадок, что они не могут в носу ковырять.

- Бабушка, ты умрешь? - Умру. - Тебя в яму закопают? - Закопают. - Глубоко? - Глубоко. - Вот когда я буду твою швейную машину вертеть!

Жорж разрезал лопаткой дождевого червя пополам. - Зачем ты это сделал? - Червячку было скучно. Теперь их два. Им стало веселее.

Старуха рассказала четырехлетнему внуку о страданиях Иисуса Христа: прибили боженьку гвоздями к кресту, а боженька, несмотря на гвозди, воскрес и вознесся. - Надо было винтиками! - посочувствовал внук.

Дедушка признался, что не умеет пеленать новорожденных. - А как же ты пеленал бабушку, когда она была маленькая?

Девочке четырех с половиною лет прочли "Сказку о рыбаке и рыбке". - Вот глупый старик, - возмутилась она, - просил у рыбки то новый дом, то новое корыто. Попросил бы сразу новую старуху.

- Как ты смеешь драться? - Ах, мамочка, что же мне делать, если драка так и лезет из меня!

- Няня, что это за рай за такой? - А это где яблоки, груши, апельсины, черешни... - Понимаю: рай - это компот.

- Тетя, вы за тысячу рублей съели бы дохлую кошку?

Басом: - Баба мылом морду моет! - У бабы не морда, у бабы лицо. Пошла поглядела опять. - Нет, все-таки немножечко морда.

- Мама, я такая распутница! И показала веревочку, которую удалось ей распутать.

- Жил-был пастух, его звали Макар. И была у него дочь Макарона.

- Ой, мама, какая прелестная гадость!

- Ну, Нюра, довольно, не плачь! - Я плачу не тебе, а тете Симе.

- Вы и шишку польете? - Да. - Чтобы выросли шишенята?

- Папа, смотри, какие вагонята хорошенькие!

Сережа двух с половиною лет впервые увидел костер, прыщущий яркими искрами, захлопал в ладоши и крикнул: - Огонь и огонята! Огонь и огонята!

- Ой, дедуля, киска чихнула! - Почему же ты, Леночка, не сказала кошке: на здоровье? - А кто мне скажет спасибо?

Философия искусства: - Я так много пою, что комната делается большая, красивая...

- В Анапе жарко, как сесть на примус. - Ты же видишь: я вся босая!

- Я встану так рано, что еще поздно будет.

- Не туши огонь, а то спать не видать!

Мурка: - Послушай, папа, фантазительный рассказ: жила-была лошадь, ее звали лягавая... Но потом ее переназвали, потому что она никого не лягала...

Рисует цветы, а вокруг три десятка точек. - Что это? Мухи?

- Нет, запах от цветов. - Обо что ты оцарапался? - Об кошку.

Ночью будит усталую мать: - Мама, мама, если добрый лев встретит знакомую жирафу, он ее съест или нет?

- Какой ты страшный спун! Чтобы сейчас было встато!

Лялечку побрызгали духами: Я вся такая пахлая, Я вся такая духлая. И вертится у зеркала. - Я, мамочка, красавлюсь!

- Когда же вы со мной поиграете? Папа с работы - и сейчас же за книгу. А мама - барыня какая! - сразу стирать начала.

Все семейство поджидало почтальона. И вот он появился у самой калитки. Варя, двух с половиной лет, первая заметила его. - Почтаник, почтаник идет! - радостно возвестила она.

Хвастают, сидя рядом на стульчиках: - Моя бабушка ругается все: черт, черт, черт, черт. - А моя бабушка все ругается: гошподи, гошподи, гошподи, гошподи!

Юра с гордостью думал, что у него самая толстая няня. Вдруг на прогулке в парке он встретил еще более толстую. - Эта тетя заднее тебя, - укоризненно сказал он своей няне.

Замечательное детское слово услышал я когда-то на даче под Питером в один пасмурный майский день. Я зажег для детей костер. Издали солидно подползла двухлетняя соседская девочка: - Это всехный огонь? - Всехный, всехный! Подходи, не бойся!

Слово показалось мне таким выразительным, что в первую минуту я, помнится, был готов пожалеть, почему оно не сделалось "всехным", не вошло во "всехный" обиход и не вытеснило нашего "взрослого" слова "всеобщий". Я как вижу уличный плакат: ВСЕХНАЯ РАБОТА НА ВСЕХНОЙ ЗЕМЛЕ ВО ИМЯ ВСЕХНОГО СЧАСТЬЯ!

Так же велика выразительность детского слова сердитки. Трехлетняя Таня, увидев морщинки на лбу у отца, указала на них пальцем и сказала: - Я не хочу, чтобы у тебя были сердитки!

Трехлетняя Ната: - Спой мне, мама, баюльную песню! "Баюльная песня" (от глагола "баюкать") - превосходное, звучное слово, более понятное детям, чем "колыбельная песня", так как в современном быту колыбели давно уже сделались редкостью.